Второй год подряд дожди всеми силами мешают уборочной кампании в Алтайском крае. Только за август во многих районах выпала двух-трехмесячная норма осадков. На уже традиционном форуме «Зерно Сибири», который прошел в конце августа в краевой столице, эксперты зернового рынка дали свои прогнозы о том, как будет дальше складываться его конъюнктура. Президент Союза зернопереработчиков Алтая Валерий Гачман в интервью резюмировал озвученную там информацию.
Ожидания и неожиданности
— Валерий Владимирович, третий год в Барнауле проходит форум «Зерно Сибири», на который приезжают известные аналитики зернового рынка страны. Получается ли предугадать конъюнктуру зернового и масличного рынков на таких встречах?
— Хотелось бы уточнить, что на такой встрече мы занимаемся не предугадыванием. Мы занимаемся подробным анализом имеющихся фактов, причем очень большого их количества. Это погодные условия, складывающийся урожай по всем регионам страны и мира, макроэкономическая ситуация в стране и мире и т.д. Ценность этих прогнозов в том, что они определяют основные векторы направления рынка. И если невозможно будет согласно этим прогнозам точно указать, какая в какой месяц будет цена на зерно, то, по крайней мере, основные риски, которые могут возникнуть в новом сезоне, мы пытаемся довести до сведения наших слушателей. Поэтому это также востребовано, как прогноз погоды, который никогда не бывает точным, но от которого никто еще не отказался.
— Что в сезоне 2023/24 оказалось непредсказуемым? К чему участники агропромышленного комплекса не были готовы?
— Это был очень интересный сезон по количеству непредсказуемых событий. Говоря о нем, хочу вспомнить сезон 2022/23, когда в РФ собрали исторически рекордный урожай — 157 млн тонн. Это перевернуло и мировой рынок, и рынок России. Мы стали крупнейшими экспортерами пшеницы в мире. Сезон 2022/23 закончился, и у нас образовался рекордный переходящий остаток. На него уже в сезоне 2023/24 мы получили второй по величине в новейшей истории урожай в 145 млн тонн. Такой урожай в сумме с переходящим остатком выставил на мировой рынок российского зерна еще больше, чем в предыдущем рекордном по урожаю сезоне. Уникальное событие в сезоне 2023/24 — собрали урожай меньше, чем в предыдущий год, а экспорт оказался больше. Конечно, такое развитие событий предсказать было трудно. Тем более, что рекордные, до этого не случающиеся объемы зерна, были отягощены тем количеством санкций, которые РФ, к сожалению, получила на этот момент. Это и ограничения в доступе к платежам на международном рынке, и ограничения в доступе к кораблям для вывоза зерна, и ограничения по страхованию этих перевозок. Тем не менее Россия в ушедшем сезоне, вопреки всем санкциям, поставила рекорд по экспорту, превысив 70 млн тонн зерна. И это, конечно, было очень большим успехом.
Помимо этих обстоятельств, которые трудно было спрогнозировать, еще менее предсказуемым было поведение ряда наших партнеров. В первую очередь речь о Казахстане. Он стал вводить ограничения еще осенью 2023 года на ввоз зерна пшеницы на свою территорию. Разумеется, это предсказать было невозможно никакому аналитику. Это было и экономическое, и политическое решение, которое принималось внутри Казахстана. В октябре 2023 года мы получаем ограничения на ввоз зерна пшеницы в Казахстан автомобильным транспортом. В апреле 2024-го это ограничение распространяется и на железнодорожный транспорт. Исключение составил целевой вывоз на мукомольные комбинаты и птицефабрики. Все это, конечно, сократило объемы вывоза к самому крупному покупателю пшеницы на рынке Алтайского края, Сибири. И в итоге 21 августа Казахстан ввел полный запрет на ввоз пшеницы из России. Вот эти события были трудно прогнозируемые. И они очень серьезно повлияли на рынок.
— Хотелось бы уточнить, что на такой встрече мы занимаемся не предугадыванием. Мы занимаемся подробным анализом имеющихся фактов, причем очень большого их количества. Это погодные условия, складывающийся урожай по всем регионам страны и мира, макроэкономическая ситуация в стране и мире и т.д. Ценность этих прогнозов в том, что они определяют основные векторы направления рынка. И если невозможно будет согласно этим прогнозам точно указать, какая в какой месяц будет цена на зерно, то, по крайней мере, основные риски, которые могут возникнуть в новом сезоне, мы пытаемся довести до сведения наших слушателей. Поэтому это также востребовано, как прогноз погоды, который никогда не бывает точным, но от которого никто еще не отказался.
— Что в сезоне 2023/24 оказалось непредсказуемым? К чему участники агропромышленного комплекса не были готовы?
— Это был очень интересный сезон по количеству непредсказуемых событий. Говоря о нем, хочу вспомнить сезон 2022/23, когда в РФ собрали исторически рекордный урожай — 157 млн тонн. Это перевернуло и мировой рынок, и рынок России. Мы стали крупнейшими экспортерами пшеницы в мире. Сезон 2022/23 закончился, и у нас образовался рекордный переходящий остаток. На него уже в сезоне 2023/24 мы получили второй по величине в новейшей истории урожай в 145 млн тонн. Такой урожай в сумме с переходящим остатком выставил на мировой рынок российского зерна еще больше, чем в предыдущем рекордном по урожаю сезоне. Уникальное событие в сезоне 2023/24 — собрали урожай меньше, чем в предыдущий год, а экспорт оказался больше. Конечно, такое развитие событий предсказать было трудно. Тем более, что рекордные, до этого не случающиеся объемы зерна, были отягощены тем количеством санкций, которые РФ, к сожалению, получила на этот момент. Это и ограничения в доступе к платежам на международном рынке, и ограничения в доступе к кораблям для вывоза зерна, и ограничения по страхованию этих перевозок. Тем не менее Россия в ушедшем сезоне, вопреки всем санкциям, поставила рекорд по экспорту, превысив 70 млн тонн зерна. И это, конечно, было очень большим успехом.
Помимо этих обстоятельств, которые трудно было спрогнозировать, еще менее предсказуемым было поведение ряда наших партнеров. В первую очередь речь о Казахстане. Он стал вводить ограничения еще осенью 2023 года на ввоз зерна пшеницы на свою территорию. Разумеется, это предсказать было невозможно никакому аналитику. Это было и экономическое, и политическое решение, которое принималось внутри Казахстана. В октябре 2023 года мы получаем ограничения на ввоз зерна пшеницы в Казахстан автомобильным транспортом. В апреле 2024-го это ограничение распространяется и на железнодорожный транспорт. Исключение составил целевой вывоз на мукомольные комбинаты и птицефабрики. Все это, конечно, сократило объемы вывоза к самому крупному покупателю пшеницы на рынке Алтайского края, Сибири. И в итоге 21 августа Казахстан ввел полный запрет на ввоз пшеницы из России. Вот эти события были трудно прогнозируемые. И они очень серьезно повлияли на рынок.
Видовая урожайность
— Какой урожай в 2024 году прогнозируется в Сибири и Алтайском крае?
— Можно точно сказать только одно — дожди негативно повлияют на качество зерна и на его количество. В конце августа на конференции «Зерно Сибири» один из ведущих экспертов Владимир Петриченко оценил видовую урожайность на Алтае в 5,5 млн тонн. Такую же цифру подтвердил заместитель председателя правительства Алтайского края Александр Лукьянов. Однако была оговорка: позволит ли погода собрать весь этот урожай?
У нас на Алтае уже собран очень хороший урожай по бобовым — около 650 тысяч тонн. Он в два раза выше двух предыдущих лет, что обещает хороший экспорт этих культур. Неплохой урожай гречихи должен быть. Несколько меньше прошлого года, но все равно достойный объем.
Говоря о Сибири в целом, напомню, что в прошлом году серьезная засуха ударила по Омску. В этом году область ожидает урожай примерно в два раза больше. Неплохой урожай ожидается и в Красноярском крае, Новосибирской области. Но реальные цифры, как говорят крестьяне, узнаем по окончании уборочной. Было бы хорошо сохранить эту видовую урожайность. Она могла бы компенсировать недобор зерна в Южном, Северо-Кавказском, Приволжском федеральных округах.
— Можно точно сказать только одно — дожди негативно повлияют на качество зерна и на его количество. В конце августа на конференции «Зерно Сибири» один из ведущих экспертов Владимир Петриченко оценил видовую урожайность на Алтае в 5,5 млн тонн. Такую же цифру подтвердил заместитель председателя правительства Алтайского края Александр Лукьянов. Однако была оговорка: позволит ли погода собрать весь этот урожай?
У нас на Алтае уже собран очень хороший урожай по бобовым — около 650 тысяч тонн. Он в два раза выше двух предыдущих лет, что обещает хороший экспорт этих культур. Неплохой урожай гречихи должен быть. Несколько меньше прошлого года, но все равно достойный объем.
Говоря о Сибири в целом, напомню, что в прошлом году серьезная засуха ударила по Омску. В этом году область ожидает урожай примерно в два раза больше. Неплохой урожай ожидается и в Красноярском крае, Новосибирской области. Но реальные цифры, как говорят крестьяне, узнаем по окончании уборочной. Было бы хорошо сохранить эту видовую урожайность. Она могла бы компенсировать недобор зерна в Южном, Северо-Кавказском, Приволжском федеральных округах.
Без посреднических услуг
— Как может измениться нынешней осенью пул стран для экспорта алтайского зерна и продуктов переработки?
— Список стран, куда мы отправляем зерно, развивается достаточно динамично. Но слишком много зависит от санкций, которые не прекращаются в отношении РФ. Дело в том, что мировая платежная система зависит от европейских и американских банков. Поэтому, в первую очередь, надо рассчитывать на страны, с которыми мы связаны более тесно. Хотя здесь тоже возникает много непредсказуемости.
Самым крупным покупателем зерна в Сибири и Алтайском крае в последние годы был Казахстан. Но эту роль он играет весьма незаслуженно. Мы неразумно, по моему мнению, уступили ему право беспошлинно торговать российским зерном за пределами Таможенного союза. В итоге мы стали зависимы от его внутренней политики. Надо отметить, что Казахстан закупает наше зерно не для своего внутреннего пользования. Кроме того, закупая зерно в приграничных российских территориях, казахстанские предприниматели не платят таможенную пошлину. И дальше Казахстан продает зерно странам, которые не являются участниками Таможенного союза. Это Узбекистан, Таджикистан, Афганистан, Туркмения. И к чему это привело в текущем году? Наш сосед ожидает рекордный урожай зерна, в том числе пшеницы. По оценке экспертов, это может быть 25 млн тонн и даже более. Опасаясь, что для собственного зерна у них не будет сбыта, Казахстан прекратил ввоз зерна из России. Мы же, делегировав в прежние годы Казахстану право торговать нашим зерном со странами Центральной Азии, стали полностью от него зависимы. Очевидно, что от этой зависимости надо уходить. Есть несколько аспектов в решении этого вопроса. Первый — таможенная пошлина, действующая для российских экспортеров. Второй — «транзитный» ж/д тариф при провозке российской продукции, в том числе зерна и муки, по территории Казахстана. Он превышает в 4–5 раз внутренний ж/д тариф, которым пользуются казахские экспортеры. Надеюсь, что правительство РФ будет решать эти вопросы. Рынок сбыта, который включает в себя Узбекистан, Афганистан, Таджикистан, Туркмению, традиционно был российским. И я уверен, что мы должны туда вернуться без посреднических услуг Казахстана. Это наиважнейший для России рынок.
Напомню, что в нулевых годах население Узбекистана, Таджикистана, Киргизии составляло около 75 млн человек. Сегодня там проживает 120 млн. Это, в отличие от многих окружающих нас стран, молодое население с перспективно растущим уровнем жизни. Мы должны ориентироваться именно на него как исторически связанное с нами.
Другой перспективный партнер для нас — Китай. Он увеличивает закуп пшеницы из года в год. Однако он это делает не в РФ. Свой импорт пшеницы с 2–3 млн тонн за последние три года он уже увеличил до 10-12 млн тонн за счет Австралии, Украины, Канады и США. И нам за этот рынок предстоит бороться. Тем более, что другие культуры там находят отличный спрос. Например, те же бобовые, масличные.
Еще больший интерес для нас представляют страны Юго-Восточной Азии — Индонезия, Малайзия, Филиппины, Таиланд. Но пока этот процесс тормозит наша удаленность от портов: от Барнаула до Владивостока 6200 км.
— Список стран, куда мы отправляем зерно, развивается достаточно динамично. Но слишком много зависит от санкций, которые не прекращаются в отношении РФ. Дело в том, что мировая платежная система зависит от европейских и американских банков. Поэтому, в первую очередь, надо рассчитывать на страны, с которыми мы связаны более тесно. Хотя здесь тоже возникает много непредсказуемости.
Самым крупным покупателем зерна в Сибири и Алтайском крае в последние годы был Казахстан. Но эту роль он играет весьма незаслуженно. Мы неразумно, по моему мнению, уступили ему право беспошлинно торговать российским зерном за пределами Таможенного союза. В итоге мы стали зависимы от его внутренней политики. Надо отметить, что Казахстан закупает наше зерно не для своего внутреннего пользования. Кроме того, закупая зерно в приграничных российских территориях, казахстанские предприниматели не платят таможенную пошлину. И дальше Казахстан продает зерно странам, которые не являются участниками Таможенного союза. Это Узбекистан, Таджикистан, Афганистан, Туркмения. И к чему это привело в текущем году? Наш сосед ожидает рекордный урожай зерна, в том числе пшеницы. По оценке экспертов, это может быть 25 млн тонн и даже более. Опасаясь, что для собственного зерна у них не будет сбыта, Казахстан прекратил ввоз зерна из России. Мы же, делегировав в прежние годы Казахстану право торговать нашим зерном со странами Центральной Азии, стали полностью от него зависимы. Очевидно, что от этой зависимости надо уходить. Есть несколько аспектов в решении этого вопроса. Первый — таможенная пошлина, действующая для российских экспортеров. Второй — «транзитный» ж/д тариф при провозке российской продукции, в том числе зерна и муки, по территории Казахстана. Он превышает в 4–5 раз внутренний ж/д тариф, которым пользуются казахские экспортеры. Надеюсь, что правительство РФ будет решать эти вопросы. Рынок сбыта, который включает в себя Узбекистан, Афганистан, Таджикистан, Туркмению, традиционно был российским. И я уверен, что мы должны туда вернуться без посреднических услуг Казахстана. Это наиважнейший для России рынок.
Напомню, что в нулевых годах население Узбекистана, Таджикистана, Киргизии составляло около 75 млн человек. Сегодня там проживает 120 млн. Это, в отличие от многих окружающих нас стран, молодое население с перспективно растущим уровнем жизни. Мы должны ориентироваться именно на него как исторически связанное с нами.
Другой перспективный партнер для нас — Китай. Он увеличивает закуп пшеницы из года в год. Однако он это делает не в РФ. Свой импорт пшеницы с 2–3 млн тонн за последние три года он уже увеличил до 10-12 млн тонн за счет Австралии, Украины, Канады и США. И нам за этот рынок предстоит бороться. Тем более, что другие культуры там находят отличный спрос. Например, те же бобовые, масличные.
Еще больший интерес для нас представляют страны Юго-Восточной Азии — Индонезия, Малайзия, Филиппины, Таиланд. Но пока этот процесс тормозит наша удаленность от портов: от Барнаула до Владивостока 6200 км.
Цены замрут
— Какие факторы будут нынче ведущими в формировании цены нового урожая? И будут ли какие-то особенности в этом процессе в Сибири и на Алтае?
— Надо понимать, что цену в стране формирует экспорт. В европейской части России предприниматели, чтобы экспортировать пшеницу в страны, которые не являются членами Таможенного союза, должны были при покупке пшеницы у сельхозпроизводителя отнять и вычесть из этой цены уплачиваемую таможенную пошлину. В прошедшем сезоне она достигала 5,5 тысяч рублей при диапазоне цены на пшеницу 15–19 тысяч. На приграничной с Казахстаном территории от Оренбурга до Алтая цена формировалась по-другому. В предыдущие два года благодаря Казахстану, который как участник Таможенного союза закупал у нас пшеницу без таможенной пошлины, на Алтае сложилась самая высокая цена на зерно в стране. И если аграриев это радовало, то для алтайских зернопереработчиков эта ситуация сделала их продукцию неконкурентоспособной в европейской части страны. Там рынки были заполнены мукой из более дешевого зерна. В текущем сезоне в связи с запретом ввоза пшеницы в Казахстан этот фактор уходит.
Если говорить о рынке международном, то экспорт в этом году уменьшится приблизительно на 17–20 млн тонн, так как урожай зерновых в России прогнозируется в размере около 127–128 млн тонн. Это меньше прошлогоднего на 17 млн тонн. Но весь объем прогнозируемого к экспорту зерна будет вывезен, поэтому излишнего давления на рынок не будет. Думаю, что государство со своей стороны приложит усилия, чтобы резкого роста цен не происходило. Тем более, что уже включен механизм товарных интервенций.
Одним словом, обрушения цены на зерно не предвидится, как, впрочем, и роста. Поэтому надо рассчитывать, наверное, на стабильность. Ну и, самое главное, искать те ниши, где нас с нашим зерном и нашей мукой ждут и готовы нашу продукцию покупать.
— Надо понимать, что цену в стране формирует экспорт. В европейской части России предприниматели, чтобы экспортировать пшеницу в страны, которые не являются членами Таможенного союза, должны были при покупке пшеницы у сельхозпроизводителя отнять и вычесть из этой цены уплачиваемую таможенную пошлину. В прошедшем сезоне она достигала 5,5 тысяч рублей при диапазоне цены на пшеницу 15–19 тысяч. На приграничной с Казахстаном территории от Оренбурга до Алтая цена формировалась по-другому. В предыдущие два года благодаря Казахстану, который как участник Таможенного союза закупал у нас пшеницу без таможенной пошлины, на Алтае сложилась самая высокая цена на зерно в стране. И если аграриев это радовало, то для алтайских зернопереработчиков эта ситуация сделала их продукцию неконкурентоспособной в европейской части страны. Там рынки были заполнены мукой из более дешевого зерна. В текущем сезоне в связи с запретом ввоза пшеницы в Казахстан этот фактор уходит.
Если говорить о рынке международном, то экспорт в этом году уменьшится приблизительно на 17–20 млн тонн, так как урожай зерновых в России прогнозируется в размере около 127–128 млн тонн. Это меньше прошлогоднего на 17 млн тонн. Но весь объем прогнозируемого к экспорту зерна будет вывезен, поэтому излишнего давления на рынок не будет. Думаю, что государство со своей стороны приложит усилия, чтобы резкого роста цен не происходило. Тем более, что уже включен механизм товарных интервенций.
Одним словом, обрушения цены на зерно не предвидится, как, впрочем, и роста. Поэтому надо рассчитывать, наверное, на стабильность. Ну и, самое главное, искать те ниши, где нас с нашим зерном и нашей мукой ждут и готовы нашу продукцию покупать.
Инна Пожарская
